4 часть

  В допетровской Руси наиболее употребляемым видом одежды оставался кафтан - двубортная одежда с большим полузаносом и удлиненными рукавами. Она находила распространение среди различных слоев общества. Форма покроя и назначение определялись названием: домашний кафтан, выходной, парадный, ездовой, холодный, дождевой и пр. Его обшивали кругом разноцветной тесьмой, золотом или галуном. Спереди он застегивался на пуговицы и петлицы, украшенные кистями. Можно было носить и расстегнутым. Карманов не было (илл. 7).
 

  Для господствующих классов кафтан шился из высококачественных материалов - шелка, парчи, бархата, а отделывался дорогими украшениями из жемчуга и драгоценных камней. Малоимущие шили из дешевого сукна, крашенины, кумача, бедные - из холста и сермяги. Надо сказать, что кафтан в народе продержался до начала ХХ века.

  Наряду с широко распространенным кафтаном в России бытовали и другие виды одежды. Среди наиболее известных стоит назвать следующие:

  Зипун - подобие кафтана, но узкий, почти в обтяжку, с рукавами из ткани другого цвета или без рукавов. Его чаще всего носили с поясом. Сюда же относятся ферязь, однорядка, охабень, опашень и шуба.

  Ферязь - длинная, облегающая одежда, украшенная нашивками, без воротника, с рукавами или без них.

  Однорядка - разновидность ферязи. Носили в холодную и ненастную погоду.

  Охабень - летняя длинная одежда с прорехами под рукавами для продевания рук. Сами рукава свисали по бокам как украшение. Носили охабень в рукава и внакидку, надевая поверх ферязи. Эта одежда, в зависимости от достатка, шилась из сукна, шерсти, атласа, бархата, парчи. Головным убором мужчине служила суконная, бархатная или парчовая шапка, которая зимой подбивалась мехом.

  Петр 1, ненавидевший пышность и вычурность тогдашней одежды, проводя различного рода реформы, распространил их и на нее. Он повелел исключить немало нерациональных элементов. Его дальнейшие новшества открыли западноевропейским фасонам широкую дорогу в Россию. Как отмечал впоследствии известный русский историк Василий Осипович Ключевский, Петр «хотел обрить и одеть своих подданных по-иноземному, чтобы облегчить сближение с иноземцами».

  Замена старинного костюма модным европейским носила принудительный характер. Указы Петра 1700 - 1701 годов возвещались «с барабанным боем на площадях и улицах». В случае неповиновения вводились штрафы, резались и раздирались на части длинные полы ферязей и однорядок.

  Середина ХVII века была началом новой эры не только для европейской, но и для русской одежды. Ее принципиальное отличие от прошлой - большая рациональность, определенная эстетическая выразительность, приближение к силуэту, соответствующему человеческой фигуре, некоторое разнообразие форм.

  В русской женской одежде возникли разнообразные сарафаны. Вскоре их сменили кофты, шушуны и юбки. Для прогулки и верховой езды конструируются женские сюртучки с коротким лифом. К сюртучку надевают камзольчик. Утренним нарядом служат юбка и кофта.

  Почти в каждой губернии России была своя отличная от других одежда. Ее национальные черты постепенно меняются не только в городах, но и в деревнях. Пробивает себе дорогу разнообразный ассортимент платьев с более широкой цветовой гаммой.

  Было бы, однако, ошибкой считать, что западноевропейский костюм вытеснил исторический русский или же что эстетические достоинства первого поставили второй в невыгодное положение. Ни в коем случае! Дело в том, что перемены задели в основном богатые сословия и чиновничий мир. Русский же народ в целом остался верным своим национальным традициям и, если вносил изменения в одежду, то со строгим учетом целесообразности и рациональности их, с большим вкусом и тактом сохраняя вековые эстетические традиции.

  Примером тут может служить крестьянская женская народная одежда, сохранившаяся до самого начала ХХ века. В зависимости от областных особенностей и степени развития материальной культуры она делилась на южнорусскую, или южновеликорусскую, и северно-русскую, или северновеликорусскую (илл. 8). Впрочем, и той и другой были присущи высокий художественный вкус, своеобразие форм и линий, отсутствие удручающего однообразия. Что ни экземпляр, то индивидуальный почерк мастерицы, ибо русские женщины любили свое платье и, когда шили его, проявляли поистине сказочную фантазию и изобретательность. Разнообразные по покрою, орнаменту, колориту, они и сейчас еще удивляют своей самобытностью, сочетанием старых традиций с новыми, строгой гармонией одежды и сельского пейзажа. Искусство узоров отражает образы, связанные со сменой времен года и даже урожаем. Особенное обилие вышитых и вытканных узоров присуще платьям для воскресных, урожайных и престольных праздников. Эти орнаментальные мотивы со временем приобрели чисто декоративный характер и поныне широко используются нашими, да и не только нашими, художниками-модельерами для создания современной одежды по русским народным мотивам.

  Разумеется, городские моды оказывали влияние на крестьянскую одежду, и она приобретает постепенно новые черты. Женский костюм теперь уже состоит из цельного платья или комплекта - сарафана на длинных лямках и кофты с буфами на рукавах. Более богатыми становятся всевозможные дополнения и аксессуары - платки, расшитые золотом, красочные косынки, разнообразные серьги. Около 1820 года появился сапожок выше лодыжек. Он сделан из саржи пепельного или черного цвета и спереди на носках обшит кожей.

  Простая русская женщина выглядит в этих одеждах красочней, живописней, чем раньше. В то же время все, что она носит (в первую очередь будничное платье), отлично приспособлено к труду, подогнано к фигуре, как бы подчеркивает ее.

  Совершенно иной процесс происходит с костюмом женщин светского общества. Он продолжает тяготеть к западноевропейским образцам. Да и сама мода тут меняется чаще, чем народная. Праздное и пустое общество верхов находит в этой быстрой смене одеяний главное содержание и смысл жизни, не отягощенной никакими другими заботами. Покрасоваться в салоне владетельной графини, перещеголять такую-то и такую-то даму - вот что больше всего волновало этих бездельниц, на каждую из которых днем и ночью работали сотни людей.

  Экстравагантность, исключительность во что бы то ни стало - ради этого готовы были даже принять муки, забыть стыд. Так, они напялили на себя корсеты, которые составлялись из густых рядов палочек, сделанных из китового уса. Какое им было дело до того, что сие «изобретение» прошлых столетий служило в свое время орудием пыток? Их не волновало даже то, что это изделие извращенного вкуса, правда, надеваемое преимущественно в торжественных случаях, сдавливало стан, до невероятности уродовало его, неузнаваемо меняло силуэт женщины и отрицательно влияло на ее здоровье. Поддаваясь дурным эксцентрическим влияниям европейского гипноза, светские женщины воображали, что корсет придает им прелесть, хотя на самом деле они из-за него теряли простоту и естественность грации.