Случилось как-то, что Кристобаль Баленсиага охарактеризовал своего коллегу по цеху, Чарльза Джеймса, дизайнером, который смог поднять мир моды на уровень подлинного искусства. И заметьте, слова эти вовсе не являются преувеличением или же пустой похвалой, ведь Чарльз Джеймс известен в истории моды как первый и самый популярный американский творец от кутюр. 

 Несмотря на то, что кутюрье под прицелом у нас номинально американский, сам джентльмен Джеймс, родился в 1906 году в Англии. Мать его была американкой, покинувшей Чикаго, а отец – британским офицером. Решив связать себя с дизайном и архитектурой, к 19 годам, Чарльз, тем не менее, бросает учебу и неожиданно решает отдать всего себя моде. Результатом этого резкого поворота стал шляпный магазинчик в Америке - "Charles Boucheron". Творения Чарльза были оценены модниками по достоинству и стали пользоваться успехом, ведь юноша создавал в самом деле восхитительные шляпы и дамские аксессуары. Но этого успеха мистеру Джеймсу было мало – в 1928 году молодой человек срывается с насиженного места, чтобы променять его на Нью-Йорк и мечту создавать шедевральные платья. 

 Будучи перфекционистом ничуть не худшим, чем Вионне и Баленсиага, Джеймс в своих работах мог дойти буквально до абсурда – годами корпеть над одним платьем, тратить месяцы на всего один шов, снова и снова ровнять подол и менять конструкцию рукава, однако наградой за труды ему было готовый продукт – истинный шедевр. 

 Его недаром называли гением. Чарльз Джеймс рассматривал женскую фигуру в качестве каркаса, который может стать дополнением для настоящей скульптуры, а не просто тем, что можно вырядить в цветные тряпки. Наделенный инженерными знаниями, он приступал к созданию модели будто архитектор, тщательно выверяя каждую деталь грядущей конструкции. 

 Тридцатые годы ознаменовались созданием одной из самых знаменитых вещей Чарльза Джеймса – «пневматического жакета». Он был создан для клиентки Оливер Дженнингс как элемент ее вечернего костюма, и произвел настоящую революцию в модных и художественных кругах. Маэстро Сальвадор Дали назвал его «мягкой скульптурой», да и спустя много лет именно этот жакет стал прототипом для большей части стеганых пальто и курток семидесятых. 

 И все же Джеймс в основном был и остается мастером бального платья. К их созданию Чарльз подходил, словно художник к новой картине – вдумчиво, с любовью – и в итоге получались невероятные, прекрасные вещи, как с эстетической точки зрения, так и с позиции самой конструкции. Роскошные и дорогие платья стали коньком Джеймса, и чтобы достать одно из них иные клиентки готовы были ждать годами, не то что месяцами, пока маэстро, погрузившись в процесс, достигнет совершенства каждой детали. Хотя, считается, что как раз сложные отношения с клиентами в итоге и привели его к решению завершить карьеру. 

 Но, несмотря ни на что, вклад Джеймса в мировую модную индустрию переоценить трудно. Он был своеобразным творцом, чьи дизайны отличались и от Вионне, и от Баленсиага, и всегда были узнаваемы. Он любил показную роскошь, а платья свои воспринимал не как одежду, а как произведение искусства – и в итоге разработал свой неповторимый стиль, приведший его к статусу величайшего кутюрье двадцатого столетия.